Дисбат
В феврале 2006 года тогдашний министр обороны РФ Сергей Иванов заявил, что дисциплинарные батальоны — это анахронизм и, мол, подобных формирований нет ни в одной армии мира (хотя это на самом деле не так — дисбаты есть, скажем, в США и Франции). Если военнослужащий ‚совершил преступление, пусть находится в рамках системы исполнения наказаний, — заявил министр. Дисбаты решено было расформировать. Но — не тут-то было! «Дизель», как называют дисбаты, живее всех живых!
Для начала рассмотрим, что же такое дисциплинарный батальон, какие там условия содержания и внутренний распорядок. В настоящее время в России пять «дизелей». Внутренняя структура такая — пять рот: две с тяжкими статьями, три — с не очень. По штату положено не более 800 солдат-зэков. Попадают в «дизель» по решению военного суда за преступления как воинские, так и общеуголовные, небольшой тяжести, когда можно избежать уголовного преследования. Срок дают от 3 месяцев до 2 лет (в советское время максимум равнялся 4 годам). Осужденные солдаты носят погоны зеленого цвета. Тот же цвет и на бляхах-ремней.
Во время нахождения в дисбате солдаты не лишены такого гражданского права, как участие в выборах (простые осужденные этого делать не могут). Самая распространенная статья, за которую они попадают в дисбат, — это, конечно, неуставные отношения (40%, по данным Минобороны). Помимо «дедовщины» — «самоволка», воровство, хранение наркотиков. В
последнее время все чаще стали осуждать за грабеж — когда солдаты уходят в увольнительную, обратно нередко возвращаются с отобранными у малолеток сотовыми телефонами.
Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж»
С родными осужденные солдаты имеют право видеться два раза в месяц по 4 часа. Дисциплинарный батальон выглядит как самая обычная воинская часть со всей ее инфраструктурой: казармы, плац, медпункт, баня, комната досуга. Однако часть обнесена колючей проволокой, а по периметру расположены вышки с вооруженными чаоовыми (солдатами-срочниками). Передвигаться солдаты-зэки должны строевым шагом или бегом. Так записано в уставе.
Распорядок дня в дисбате
Распорядок дня таков. Подъем в 6 утра. До обеда — два часа занятий по зазубриванию устава. Потом два часа строевой подготовки и, наконец, два часа бега и различных физических
упражнений. После обеда все то же самое, все те же шесть часов. И каждые 50 минут происходит построение и поверка. Если сравнивать с обычной колонией, то там все куда демократичнее.
В дисбате
Из-за такой монотонности дня у многих солдат не выдерживают нервы. Отсюда стычки, конфликты, ругань. За это уже совсем страшное наказание — батальонная гауптвахта, аналог
зоновского ШИЗО. Туда могут засадить на срок до 30 суток! Помимо 8 часов сна, обитатель гауптвахты в остальное время не имеет права даже присесть! Если сравнить с зоновским ШИЗО, то почти все они сейчас обзавелись деревянными полами, на которых можно валяться хоть целые сутки. Так что солдатам — «дизелистам» живется-сидится труднее.
Почему забылась идея Иванова? Следующий министр обороны Анатолий Сердюков лично посетил несколько дисциплинарных батальонов, а также пару общеуголовных исправительных колоний. И признался, что в дисбатах условия получше, чем на зонах.
Заявление на УДО
Это спорно по описанным выше причинам, но да ладно. В Минобороне пояснили отказ от ивановской идеи тем, что в колониях оступившиеся солдаты могут втянуться в криминальную среду. Пребывание же в дисбате судимостью не считается. Проведенное в нем время просто высчитывается из срока службы, и после отбытия наказания военный обязан дослужить (правда, обычно такого солдата стараются побыстрее отправить домой, чтобы не портил атмосферу).
Истории из дисбата
Чтобы повеселить читателя при помощи черного юмора, приведу историю, как раз по поводу дисбата. Привожу ее почти дословно, только убрав, так сказать, идиоматические выражения. Это рассказ бывшего «вертухая» дисциплинарного батальона:
«Тоска, всем охота в отпуск, а отпуск в дисбате — вещь нереальная. Есть один вариант гарантированного отпуска — пристрелить зэка при попытке к побегу, что само по себе маловероятно, бегут редко. Служил во втором взводе Петя Шнигель — немец родом с Алтая, одноклеточное существо, рыжий, косоглазый. Мечтал об отпуске страшно, плакал, хотел домой. Путь домой лежал только через автоматную очередь в спину убегающего зэка, если таковой случится. В зоне сидел здоровый страшный кочегар — беспредельщик, блатной до ужаса, в общем крутизна. А баня была за пределами зоны и, чтобы кочегару получить чистое белье, нужно тащиться на КПП, проходить досмотр, делать крюк километра два; короче, геморрой.
А баня рядом вообще-то с кочегаркой, только за забором с двумя рядами колючей проволоки. Петруха «долбился» (нес службу) на четвертом посту, на вышке, как раз рядом с кочегаркой: солнышко, бессонная ночь; короче, закемарил. Кочегар посмотрел — часовой спит, и орет банщику: «Молдаван, бросай белье через забор, мент кемарит!» Банщик бросил
узел с чистым бельем, но тот зацепился за колючку, развязался и рассыпался по предзоннику между забором и колючкой. Кочегар видит — косяк, но Петруха то спит, и кочегар решился полезть и собрать трусы и майки. Пролез под колючкой, ползает по предзоннику, собирает тряпки. Само собой, в этот момент просыпается наш воин и обалдевает — вот он, долгожданный отпуск, в десяти метрах попытка к побегу, все честно и конкретно!
Петро передергивает затвор, начинает стрелять длинными очередями по кочегару без всяких там обязательных «Стой, назад!», «Стой, стрелять буду!», но так как косоглазый, попасть не может. Кочегар мечется по предзоннику, забыл про трусы и прет через колючку обратно в кочегарку. Петрухин расстрелял магазин, в азарте вставляет второй и продолжает вышибать отпуск из кочегара.
Конвой в дисбате
Тот все-таки пролез через колючку и бежит к кочегарке, а Петро в запале палит уже по зоне, а это, в общем, нельзя. Кочегар влетает в кочегарку, и тут последняя в магазине пуля
рикошетом об асфальт пробивает ему легкое. Он падает в дверях, Петруха рад до смерти и тут осознает, что застрелил зэка не в предзоннике, а в зоне, и поедет не в отпуск, а в соседний дисбат и там его точно кончат, когда узнают, где служил.
Он спрыгивает с вышки и тащит за ноги хрипящего почти жмура в предзонник — мол, замочил его там по уставу. Мы, когда услышали в караулке пальбу, схватили АКМы, прибегаем, смотрим: маленький перепуганный Петруха тащит за ноги окровавленную тушу кочегара из зоны к забору. Въезжаем, что произошло, и начинаем ржать. Собирается консилиум: что делать? Короче, Петруху кое-как отмазали, кочегара заштопали в госпитале и велели молчать, а то пристрелим конкретно».
Насильники в армии
А теперь слово бывшему следователю ленинградском прокуратуры Олегу Бабушкину, который как-то отправил солдат в дисбат за мерзейшее преступление: «В 26 лет я оказался в вооруженных силах Советского Союза (с 1986 по 1988 годы). Служил в Башкирии. Поскольку работал на гражданке следователем прокуратуры, то и в армии оказался в той же должности — только в военной прокуратуре. Она занимается преступлениями, совершенными военнослужащими. И вот, совсем скоро после моего приезда, в Уфе произошло громкое и мерзкое преступление — изнасилование бабушки!
Потерпевшая жила на окраине Уфы. В старом деревянном доме, расположенном в глухом месте. Неподалеку была воинская часть. Бабульке было 89 лет! Как-то к ней в дом ворвались два молодых человека и изнасиловали ее. Бабушка написала заявление в милицию. Ей не очень-то поверили, думали, совсем сбрендила старуха, но соответствующая экспертиза подтвердила ее показания. Бабулька почти не запомнила лиц нападавших геронтофилов, зато приметила кое-что действительно важное — насильники были в военной форме! Поэтому милиция передала дело военной прокуратуре.
Дисбат
Так я и узнал подробности преступления. Честно говоря, кто такие геронтофилы, я тогда еще слыхом не слыхивал, как, наверное, и многие советские граждане. У меня в голове не укладывалось, какое можно получить удовольствие от секса со старухой. Главный военный прокурор, назовем его М. (башкир), был очень опытным работником и, что важно для следователя, обладал чутьем. Он тоже не очень-то был знаком с тактикой и психологией геронтофилов, но уверял, что они могут вернуться на место преступления. И потому приказал мне вместе с сотрудниками ГАИ патрулировать окраину, где находился дом изнасилованной старухи. И вот мы, на уазике, день за днем патрулировали, наматывая круги по пыльным улицам.
Наконец, где-то через полтора месяца, нам повезло. Во время патрулирования мы увидели двух стройбатовцев, направлявшихся к дому изнасилованной старухи! Эти ублюдки шли
к ней, чтобы развлечься повторно (как выяснилось потом на допросах)! Скажу честно, задержали мы солдат жестко, «приняли с пристрастием». Короче говоря, два бесчувственных тела мы погрузили в УАЗ, и уже через полчаса эти уроды были в стенах военной прокуратуры. Однако они пошли в отказ. Бабушка тоже не могла их опознать. Ситуация получалась дурацкая. Преступники выявлены — доказательной базы никакой.
И тогда пришлось решиться на нетривиальные действия. И задействовать я решил изнасилованную старушку. Для этого надо хорошо знать различные варианты поведения потерпевших от насильников. Это очень тяжело психологически переносимое преступление. И все здесь зависит от конкретного человека. Некоторые стараются выдавить случившееся из памяти. Они не хотят общаться на допросах, вдаваясь в болезненные подробности. Другие же горят чувством мести, они сами подгоняют следствие, готовы сказать ему любое содействие. Что касается нашей бабушки, она очень хотела, чтобы виновные получили заслуженное наказание. Я решил воспользоваться этим ее желанием.
Арестованные стройбатовцы содержались не в обычном КПЗ, а на «губе». От гауптвахты до здания военной прокуратуры было всего метров триста, однако в соответствии с Уставом Вооруженных сил СССР, подозреваемые были обязаны вестись в наручниках, причем в сопровождении двух автоматчиков. В то решающее для следствия утро я как раз наблюдал, как
солдаты конвоировали геронтофилов. Их препроводили в мой кабинет. Там юноши наткнулись… на труп изнасилованной ими старухи!
Дисбат
Фраза одного из солдат была ключевой: «Она же должна была остаться живой!» Оставалось уже дело техники. Пока они еще не вышли из ступора, я набросился, как коршун: «Это мокруха, ребята! Понимаете, дебилы, «мокрая» статья! Под расстрел пойдете! Легко! Пишите, как дело было! Явку с повинной пишите! Сейчас вам жизнь свою поганую спасать нужно!»
Юноши «поплыли», разнылись: «Мы ‚ не хотели убивать, мы только это самое…» Короче говоря, написали они повинные явки, где в подробностях поведали о том, как по очереди изнасиловали старуху. Видимо, мало брома им давали. Когда явки были задокументированы, допрос закончен, «труп» старушки преспокойно встал с кушетки и сказал: «Спасибо, Олег. Я теперь хоть помру спокойно, пусть посидят эти голубчики». Потом, повернувшись в сторону солдат: «А вам, засранцы, я всю жизнь сниться буду. В кошмарах».
А договорился я с бабулей о том, чтобы она сыграла труп, удивительно легко. Сказала только: «Все равно мне скоро помирать, мне уж прогулы на кладбище ставят. Так хоть помогу напоследок вам. А то эти изверги таких дел могут натворить». Мы тщательно обговорили ее роль. Старушка проявляла усердие, ей, чувствовалось, хотелось не то что мстить, ей хотелось защитить будущих жертв этих подонков.
Дисбат
Кстати, бабуля напрасно прибеднялась, когда говорила насчет скорой кончины. Пока я служил в Уфе, она была все еще бодрячком и регулярно приносила мне клубнику со своего огорода. Что касается насильников из стройбата, то они были осуждены военным трибуналом и получили по 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в дисциплинарном батальоне».
Дисбат Мулино
Один из самых известных в России дисбатов, это 28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский дисбат считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.
Дисбат Мулино
Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в в\ч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.
Дисбат Мулино находится в Нижегородской области, где среди лесов и болот раскинулся поселок Мулино. На самом деле термин «поселок» не совсем корректен – это просто крупный военный городок, в котором немногочисленное гражданское население представлено лишь отставниками и членами семей военнослужащих, а градообразующими предприятиями являются многочисленные воинские части. Высокие заборы скрывают за собой казармы и парки бронетехники, по разбитым дорогам ездят почти исключительно выкрашенные в зеленый цвет грузовики, а с соседнего полигона то и дело раздаются звуки пулеметных очередей и пушечных залпов.
Дисбат Мулино
Среди прочих военных частей и находится дисбат Мулино. Внешне он почти не выделяется из череды прочих, но пользуется вполне заслуженной и грозной славой – в Вооруженных Силах страны нет ни одного солдата или сержанта, который бы не знал о его существовании. Это Отдельный дисциплинарный батальон, один из двух, оставшихся в России. Страшный сон любого военнослужащего срочной службы. Для некоторых из них он становится страшной реальностью. За этими стенами и заборами из колючей проволоки царит совершенно непередаваемая атмосфера – здесь нет улыбок и блеска в глазах, нет перекуров и дружеского общения, нет увольнений и посиделок в «чепке». Есть только Ее Величество Военная Дисциплина – беспощадная, безжалостная, бессмысленная и безграничная. Восемь часов в сутки – строевые упражнения на плацу, восемь часов – зубрежка устава или (для счастливчиков!) тяжелый физический труд в цеху железобетонных изделий, и, наконец, восемь часов сна.
Дисбат Мулино
Единственная отдушина в череде бесконечной рутины – короткие перерывы на прием пищи. Передвижение что на плацу, что в казарме возможно только двух видов – строевым шагом или бегом. Любая небрежность, любая ошибка влекут за собой взыскания, самыми суровыми из которых являются одиночное заключение в каменном мешке гауптвахты на срок от 10 до 30 дней, или же военный суд и новый срок.